Neblogų minčių:
Не раньше 2024-го Владислав Иноземцев
И Аргентина, и Венесуэла в прошлом были весьма успешными в экономическом отношении странами: Аргентина занимала 5-ю позицию в списке крупнейших экономик мира в начале ХХ века; Венесуэла была одной из самых богатых стран Латинской Америки вплоть до 1970-х годов.
В период с 1995 по 2013 год обе страны развивались (точнее, стояли на месте) практически одинаково: в среднем рост ВВП составил за этот период 0,60% в год у Аргентины и 0,75% в год у Венесуэлы.
Собственно говоря, это хорошие примеры государств, которые, по мнению известного перуанского дипломата О. де Риверы, «ошибочно именовались развивающимися»*. Венесуэла, которая обладает самыми большими в мире запасами нефти, сегодня добывает на 23% меньше нефти, чем в год прихода Чавеса к власти, и почти на треть меньше, чем в… 1968 году. Прямые иностранные инвестиции в Аргентину только за последние восемь лет сократились в шесть раз. Инфляция в этой стране в прошлом году достигала 25%, в Венесуэле по итогам этого года может дойти до 100%.
В отличие и от Аргентины, и тем более от Венесуэлы, Россия за последние пятнадцать лет достигла существенных хозяйственных успехов, а благосостояние населения увеличилось так, что угроза его утраты вызывает у людей готовность согласиться почти с любыми инициативами правительства. Для того чтобы доверие к режиму оказалось подорванным — и латиноамериканские страны дают тому урок, — нужно не просто пятнадцатилетнее правление очередного каудильо, а десятилетие экономического спада, который в России в наши дни делает только свои первые шаги.
Если подвести итог, стоит посоветовать российским оптимистам не обольщаться успехами оппозиционных сил на выборах в Аргентине или Венесуэле. Их уроки очевидны, но они не внушают особых надежд, так как сводятся к трем обстоятельствам.
Во-первых, авторитарные режимы не могут заменить своей демагогией реальные достижения в экономике — и через значительное время, но население все-таки приходит к пониманию, что такое положение не может продолжаться долго.
Во-вторых, система оказывается под угрозой в случае необходимости замены фигуры лидера или появления ярких оппозиционных лидеров, имеющих возможность открыто заниматься политической деятельностью.
В-третьих, важнейшей предпосылкой для изменений должна быть высокая степень взаимопонимания между всеми недовольными, отказ от «наклеивания ярлыков» и формирование базы для скоординированных действий.
В России нет сегодня ничего из вышеперечисленного. Как и шансов на то, что нечто подобное может скоро появиться. Видимо, нам действительно нужны десятилетие серьезного экономического спада (оно, судя по всему, уже началось); «момент неопределенности» во власти; появление новых политических фигур, за которыми не тянулись бы нити из 1990-х, а также формирование различных групп протеста с перспективой их объединения.
Отсюда вырисовывается и потенциальный срок, к которому нынешние уроки латиноамериканских стран станут актуальными для России, — это 2024 год, когда экономика, боюсь, достигнет катастрофического состояния, глава государства столкнется с необходимостью изменения политической системы, а население начнет понимать, что за проблемы страны отвечают совсем не те люди, которые «поураганили» в «лихих» 1990-х.
http://www.gazeta.ru/column/vladisla.../7968059.shtml
И Аргентина, и Венесуэла в прошлом были весьма успешными в экономическом отношении странами: Аргентина занимала 5-ю позицию в списке крупнейших экономик мира в начале ХХ века; Венесуэла была одной из самых богатых стран Латинской Америки вплоть до 1970-х годов.
В период с 1995 по 2013 год обе страны развивались (точнее, стояли на месте) практически одинаково: в среднем рост ВВП составил за этот период 0,60% в год у Аргентины и 0,75% в год у Венесуэлы.
Собственно говоря, это хорошие примеры государств, которые, по мнению известного перуанского дипломата О. де Риверы, «ошибочно именовались развивающимися»*. Венесуэла, которая обладает самыми большими в мире запасами нефти, сегодня добывает на 23% меньше нефти, чем в год прихода Чавеса к власти, и почти на треть меньше, чем в… 1968 году. Прямые иностранные инвестиции в Аргентину только за последние восемь лет сократились в шесть раз. Инфляция в этой стране в прошлом году достигала 25%, в Венесуэле по итогам этого года может дойти до 100%.
В отличие и от Аргентины, и тем более от Венесуэлы, Россия за последние пятнадцать лет достигла существенных хозяйственных успехов, а благосостояние населения увеличилось так, что угроза его утраты вызывает у людей готовность согласиться почти с любыми инициативами правительства. Для того чтобы доверие к режиму оказалось подорванным — и латиноамериканские страны дают тому урок, — нужно не просто пятнадцатилетнее правление очередного каудильо, а десятилетие экономического спада, который в России в наши дни делает только свои первые шаги.
Если подвести итог, стоит посоветовать российским оптимистам не обольщаться успехами оппозиционных сил на выборах в Аргентине или Венесуэле. Их уроки очевидны, но они не внушают особых надежд, так как сводятся к трем обстоятельствам.
Во-первых, авторитарные режимы не могут заменить своей демагогией реальные достижения в экономике — и через значительное время, но население все-таки приходит к пониманию, что такое положение не может продолжаться долго.
Во-вторых, система оказывается под угрозой в случае необходимости замены фигуры лидера или появления ярких оппозиционных лидеров, имеющих возможность открыто заниматься политической деятельностью.
В-третьих, важнейшей предпосылкой для изменений должна быть высокая степень взаимопонимания между всеми недовольными, отказ от «наклеивания ярлыков» и формирование базы для скоординированных действий.
В России нет сегодня ничего из вышеперечисленного. Как и шансов на то, что нечто подобное может скоро появиться. Видимо, нам действительно нужны десятилетие серьезного экономического спада (оно, судя по всему, уже началось); «момент неопределенности» во власти; появление новых политических фигур, за которыми не тянулись бы нити из 1990-х, а также формирование различных групп протеста с перспективой их объединения.
Отсюда вырисовывается и потенциальный срок, к которому нынешние уроки латиноамериканских стран станут актуальными для России, — это 2024 год, когда экономика, боюсь, достигнет катастрофического состояния, глава государства столкнется с необходимостью изменения политической системы, а население начнет понимать, что за проблемы страны отвечают совсем не те люди, которые «поураганили» в «лихих» 1990-х.
http://www.gazeta.ru/column/vladisla.../7968059.shtml
Comment